Зима[лето] том 1 (СИ) - Колоскова Елена Леонидовна (читаемые книги читать TXT) 📗
Кольцо. Секс.
Измена?
Нет.
Точно нет. Виноватой она себя не ощущала.
Поддалась соблазну? Отпустила тормоза?
Да.
Точно да. И стыда после случившегося не было.
Назло? Хотела досадить и сделать больно?
Нет, нет и нет. Все, что вчера случилось, было не в пику бывшему возлюбленному, а потому, что ей понравился тот, кто стал ее мужем. Очень, очень понравился. И нравился все больше и больше. Тест-драйв прошел успешно. Можно брать.
При этой мысли она широко улыбнулась. Ольга провела руками по телу, смывая ароматную пену, и внутри снова возникло странное томление. Она сейчас как мартовская кошка. Если бы не гордость и достоинство, вышла и полезла бы к мужику.
Женщина отключила воду и вышла. Белья на смену нет. Ну и ладно. Ни разу еще не ходила без белья под одеждой, хотя слышала о таком. Намотав на волосы «тюрбан» из полотенца и накинув белоснежный махровый халат, она снова бросила взгляд в зеркало. Свежа как роза. Можно выходить.
Боязно.
Что он там делает? Что дальше? Невозможно все время жить в отеле. Выйти и спросить: «К тебе или ко мне?» Ольга фыркнула от смеха. Абсурд. А вообще это большой вопрос. У них гостевой брак или как?
Ольга попыталась представить его у себя в крохотной однушке и не смогла. Потом вообразила особняк где-нибудь на Рублевке или роскошный пентхаус и себя в нем — и тоже не вышло. Картинка не складывалась.
Она открыла дверь и вышла в гостиную. Зимин, который так и не оделся, сидел у стола и что-то изучал на лэптопе. Она вчера не заметила, чтобы он что-то брал из машины. Значит, пока она спала, успел прогуляться? Наверное. При ее появлении мужчина посмотрел на нее.
— Ну как?
— Хорошо, — улыбнулась она. — Фен только не нашла.
И подумала: щетки тоже нет. Ужас! Мокрые волосы завьются мелким бесом, и это будет нечто. Только маслами удавалось немного укротить эту гриву. Надя над ней смеялась и завидовала, а Ольге часто хотелось коротко подстричься. Останавливали только соображения, что будет похоже на провинциальную химию «а-ля баран». Никому потом не докажешь, что это свое, и что так и задумано.
— Фен там, в нише за дверью.
Ему-то фен не нужен, но Зимин неосознанно обращал внимание на незначительные, казалось бы, детали. Как выглядит помещение, пути выхода, что где лежит, кто где стоит и какое выражение лиц, у кого ствол — если есть — и готов ли этот кто-то его использовать по назначению… Это не раз спасало ему жизнь.
— Ага, спасибо.
Она вернулась и немного пошумела, смирившись с неизбежным. Под струей горячего воздуха шевелюра встала дыбом. Взрыв на макаронной фабрике! Кажется, в сумке была упаковка шпилек, может, удастся справиться. Забавно. Бытовые мелочи она сейчас воспринимала как благо, потому что они отвлекали от мыслей о неизбежном.
Она сейчас выйдет и снова встретится с ним.
— Слав.
Она попробовала имя на вкус. Звучит странно знакомо, словно она уже смирилась с неизбежным и начала привыкать, что он остается в ее жизни.
— Муж?
А вот это звучало непривычно, пока не укладываясь в голове. Надо было энное количество раз услышать это от других, чтобы это отпечаталось в сознании, как клеймо. Тавро принадлежности? Да, пожалуй. Не менее реальное, чем штамп в паспорте или засосы на коже.
Второй раз появившись перед мужем, она застала его почти одетым. Брюки с носками натянул, а вот рубашку еще не застегнул, и было видно мощную грудь и «кубики» на прессе. Ольга сглотнула. Смотреть невозможно и не смотреть нельзя. Как тут быть?
— Что? — почувствовал он ее взгляд.
— Ничего.
Соврала. Не умеет хитрить.
— Точно?
— Ну, да…
Рот женщины чуть приоткрылся, и было видно жемчужные зубки. Грудь приподнялась, когда она вдохнула. Ресницы на миг опустились и вновь поднялись, словно она не хотела, чтобы он знал ее мысли. А, в общем, все ясно. Как тут не понять?
— Иди сюда.
Ольга, как завороженная, сделала пару шагов навстречу. В награду за смелость мужчина обнял ее. Пальцы его зарылись ей в кудри. Другой рукой он ослабил узел на поясе и распахнул халат, который упал с плеч женщины.
— У меня сегодня дела, — поставил он ее перед фактом.
— Ясно, — прошептала она, не зная, радоваться или грустить.
Разочарование скользнуло в голосе. Зимин довольно рассмеялся.
— Но немного времени еще есть.
Он вдруг приподнял ее, взяв под попу, и прижал к стене. Она так и осталась в халате. Только ощутила, как он подхватил ее под колено и поднял ногу. Так ему удобнее? Что теперь?
Поцелуи до одури. Ласки снизу. Он впечатывает ее в стену и трется, имитируя соитие. Но еще не вошел, нет… Она стонет от нетерпения, и Зимин опять смеется. Отзывчивая девочка. К счастью, давно уже «не девочка». Можно не церемониться. Сейчас ему хочется так — жестко и быстро.
И он ее берет.
Входит до предела, засаживает так, что она беспомощно стонет. Он ненадолго замирает, глядя ей в глаза, и продолжает. Быстро, глубоко и сильно вгоняет в нее свой член. Тр…т так, как хочет, сохраняя самоконтроль и наблюдая, как она сгорает от страсти. Он дает ей кончить и потом бурно кончает сам.
Позже заявилась Надя. Она принесла ее накидку и клатч от «Эрме», где нашлось все необходимое — косметика и телефон. И тут же умчалась обратно по коридору. Сказала не ждать, потом перезвонит. Роман в самом разгаре? Поживем — увидим. Надо предупредить ее, что этот Калаш, скорее всего, связан с криминалом. Хотя Дробышева не дура, сама все поймет. Если уже не сообразила.
Море пропущенных звонков. От кого угодно, только не от того, чей звонок она ждала и боялась услышать. Ясно. Плевать!
Надо собираться. А вот тут заминка вышла. Зимин уже давно оделся и ждал, а она, как всякая истинная женщина, не спеша красила губы ярко-красной помадой в тон платью.
Ничего, подождет.
Это из-за него они теперь опаздывают, не так ли?
— Все, я готова, — пропела она и встала.
Они вышли. Желудок вдруг свело. Ух ты! Аппетит возвращается. Хороший признак. Вот что значит секс животворящий, как говаривал один ее коллега-корреспондент, большой пошляк и циник.
«Клин клином вышибают».
У них с Андреем в последнее время в постели все было как-то спокойно и дежурно. Без огонька. Удовольствие было, а удовлетворения по большому счету — нет. Кризис трех лет, наверное.
Ольга в глубине души понимала, что ему с ней просто удобно. Большой и чистой любви никогда не было. В начале да, ухаживал по всем законам жанра. Просто брал осадой. Завоевывал, можно сказать. Цветы домой и на работу, дворовые серенады под аккомпанемент гитары, походы в театр и ресторан. Даже драка с возможным соперником. Признания в любви. А потом, когда цель была достигнута, принимал все как должное.
Может быть, именно поэтому Ольга не хотела с ним съезжаться. Она держала дистанцию до последнего, хотя мужчину это страшно раздражало. Стирать носки и трусы в общем-то постороннему мужику? Варить щи-борщи? Подносить пиво и закуску, пока он, развалившись на диване, смотрит футбол? Нет уж. Она себя не на помойке нашла. Кто он ей? Сват, брат, муж, чтобы так его обслуживать?
Получается, она Рудницкого невольно дожала своей неуступчивостью и «нетаковостью», зацепила настолько, что он решил пожертвовать своим холостяцким статусом. И то в последний момент соскочил.
Вот и верь после такого уверениям в любви. Слова, слова… Если они не по-мужски расходятся с делом, что тут можно сказать?
— Что опять не так? — напрягся Зимин, разглядывая жену.
Они спускались на лифте. Ольга стояла с отсутствующим видом и смотрела вроде бы на свое отражение в зеркальной стенке, но на деле — куда-то в никуда. При звуках его голоса она тут же очнулась и встрепенулась:
— Да так, задумалась. Не обращай внимания, у меня бывает.
Все, сеанс психоанализа закончен. Выводы сделаны. Едем дальше в светлое будущее.
Зимин занес это в список наблюдений. Значит, Леткова склонна к приступам самоедства. Хорошо, что при этом не выедает ему мозги. Ценное качество. Наверняка жалеет, что вышла замуж, думает о бывшем и так далее. П…ц котенку, поезд ушел.
